Оказывается, наши мечты Господь исполняет. Этот маленький рассказ о человеке, который мечтал быть похороненным на монастырском погосте. Как такое возможно мирскому человеку трудно даже представить, особенно в отношении того, кто в начале своей жизни, при советском времени занимал должности, связанные с идеологической работой на крупном заводе.
Людмила Николаевна Дриняева была одной из первых послушниц Всехсвятского прихода, направленная потрудится во спасение архимандритом Феодосием. Мы не знаем, какие жизненные перипетии свели Людмилу Николаевну с духовником Жировичской обители. Многие побывали под ее крылом, и каждый помнит ту обстоятельность в работе и чувство достоинства этого человека. За послушание она всегда носила головной убор, что, признаться, не делала и делает ни одна женщина на нашем приходе. Она умела сказать «простите» любому человеку при всей своей стати, если чувствовала, что задела чьи-то чувства. На приходе Людмила Николаевна прошла через все структуры, буквально, каждый раз «осваивая целину». Большинство помнит ее как заведующую библиотекой, и как библиотека превратилась под ее руководством в миссионерско-просветительский центр. Но никто не мог себе представить Людмилу Николаевну в образе монахини.
Только однажды, один чем-то недовольный мужчина укоризненно так сказал: «У вас монахини с сотовым телефоном ходят». А это была Людмила Николаевна, в своем головном уборе, похожем на сестринский, и в руке у нее был большой телефон, на то время еще диковинная редкость.
Как-то прихожане пришли в храм и увидели монахиню. Она сидела на инвалидном кресле. Болезнь не пощадила Людмилу Николаевну. Матушка Матрона была пострижена в день памяти своей новой святой покровительницы. Она была приписана к Свято-Евфросиньевскому Полоцкому монастырю, но продолжала проживать в Реабилитационном центре «Элеос», поскольку нуждалась в медицинском досмотре. Великим постом она обязательно ездила в обитель, чтобы встретить там Воскресение Христово. В этом году, она, поборов плохое самочувствие, вновь вернулась к полоцким сестрам, и пандемия задержала её в монастыре.
Почти никто из прихода не знал, что 25 июня ее душа отошла ко Господу. Кроме настоятеля прихода отца Федора. Он как-то, еще в Доме Милосердия, в сердечной беседе с матушкой Матроной, которая тревожилась о приближение кончины, полушутя-полусерьезно попросил ее не умирать без его благословения. По промыслу Божьему во вторник, 23 июня, отец настоятель с отцом Павлом и несколькими прихожанами навестили матушку. Понимая, что это уже последняя встреча, отец Федор благословил монахиню собираться в последний путь, дав день на сборы (и снова по-человечески, с ноткой подбадривающей полусерьезности). Накануне смерти она причастилась Христовых Таин, всех простила. В последние ее минуты рядом была игумения, сестры читали канон на исход души и псалтирь. Похоронили матушку Матрону на монастырском кладбище в стенах обители, где на каждой могилке горит лампада. Ее могилка под высоким дубом-красавцем. Имя ее вписано в синодики монастыря на вечное поминовение.
Вот так исполняются мечты. Бог видит сердце. Людмила Николаевна шла к такой кончине двадцать пять лет осознанного послушания своему духовнику и настоятелю. Монахиня Рахиль, рассказывая о последних днях матушки, заметила, что вопреки всем остальным мирским привычкам у матушки Матроны была одно, но самое главное монашеское качество – не обижаться на замечания сестер, а исправляться покаянием.
На девятый день по смерти прихожане Всехсвятского прихода, которые работали с Людмилой Николаевной, ухаживали за монахиней Матроной, съездили помолиться у ее могилы и подивиться милосердию и промыслу Божьему.
